Больше страданий — меньше страданий: польза кризисов для общества

Изучив 30 000 лет истории человечества, исследователи обнаружили, что пережитый голод, война или изменение климата помогают группам быстрее оправиться от потрясений в будущем.

История полна социальных катастроф, от Римской Империи до цивилизации майя. Традиционно историки изучали эти спады с точки зрения событий, погружаясь в перипетии отдельных обществ.

Но некоторые ученые, такие как Филипп Ририс, применяют более широкий подход в поисках устойчивых моделей человеческого поведения в значимых масштабах времени и пространства. Недавно опубликованное исследование показало, как эти методы позволили Рирису и его коллегам ответить на важный вопрос: почему некоторые сообщества более жизнестойки, чем другие?

В исследовании, опубликованном в журнале Nature, проводится сравнительный анализ 16 сообществ, разбросанных по всему миру. С помощью эффективных статистических моделей исследователи проанализировали 30 000 лет археологических записей, проследив влияние войн, голода и изменения климата. Они обнаружили, что кризисы позволяют сообществам быстрее преодолевать трудности в дальнейшем. Чем чаще сообщество переживало кризисы, тем более устойчивым оно становилось.

«По сути, со временем вы будете страдать меньше, — объясняет Филипп Ририс, археолог из Борнмутского университета в Англии. — Ведь, как правило, всеобщего краха не происходит».

Исследователи отслеживали историю обществ, используя способ, которым археологи отмечают время. Большинство органических материалов, будь то древесный уголь или раковины мидий, содержат следы радиоактивного углерода-14, который постепенно разрушается в течение тысяч лет. Измеряя количество углерода-14 в археологических находках, исследователи могут определить их возраст.

Этот подход позволяет также отслеживать изменение численности населения. Когда человеческие группы становятся больше, они сжигают больше древесины, едят больше пищи и оставляют после себя больше мусора, и все это можно датировать. Когда эти группы сокращаются, их поселения становятся меньше.

Ририс и его коллеги собрали информацию о более чем 40 000 измерений содержания углерода-14 в 16 популяциях. Затем они проанализировали все общества на предмет признаков внезапных крахов и значительных восстановлений.

Каждая популяция переживала спады. Некоторые из них длились всего несколько поколений, другие — гораздо дольше. Около 8 200 лет назад на Ближнем Востоке случился демографический спад, который не восстанавливался более 2 000 лет.

Образ жизни людей обусловил разные ритмы упадка и роста. Сообщества, которые разводили скот или занимались земледелием, росли быстрее, однако и спады случались чаще. Ученый предположил, что выращивание сельскохозяйственных культур или уход за стадами животных делали людей более уязвимыми к изменениям климата.

Джон Халдон, историк из Принстона, был поражен тем, как много спадов совпало с изменением климата. «Это говорит о том, что климат — наша главная уязвимость», — считает он.

Филипп Ририс и его коллеги исследовали факторы, объясняющие, почему в одних случаях сообщества переживали длительные и глубокие спады, а в других — кризисы были незначительны и численность населения быстро восстанавливалась.

Одна из особенностей, которая бросается в глаза, — это частота спадов. Можно предположить, что частые кризисы истощают, создавая уязвимость для новых катастроф. Но, похоже, произошло обратное: сообщества, пережившие частые спады, стали более устойчивыми. Сокращение популяции было не столь значительным и прежний уровень быстрее восстанавливался.

Исследование показывает, что, например, поселения на Корейском полуострове, центральных равнинах Китая и в Карибском бассейне, демонстрировали повышенную способность к восстановлению.

Эта закономерность, когда из-за повторяющихся стрессовых факторов усиливается жизнестойкость, схожа с тем, что наблюдают экологи, изучая историю лесов. Экосистемы, которые часто подвергаются внешним воздействиям, становятся наиболее устойчивыми. Люди, конечно, не деревья, поэтому Ририс и его коллеги не могут точно сказать, почему они подчинены той же закономерности. Предполагается, что во время кризиса они учатся выживать, а затем передают эти знания будущим поколениям.

«Это вызвало появление инноваций, технологий или практик, стилей поведения, традиций, которые позволили им действовать лучше, когда в следующий раз случится что-то плохое», — считает он.

Сегодня, когда планета находится в чрезвычайной климатической ситуации, многие исследователи обращаются к урокам истории. Ририс не берется давать советы на основе нового анализа. Если цивилизация стоит на пороге 500-летнего краха, нас не сильно утешит тот факт, что кризис мог бы затянуться и на подольше.

«Следует четко определить, что именно вкладывается в понятие успеха», — считает он.

Халдон согласен с тем, что трудно использовать столь давние исторические закономерности для принятия решений по текущей политике, которая, как правило, ориентирована на ближайшую перспективу.

«Возможно, они совершенно правы в том, что сообщества развиваются по этим законам на протяжении тысячелетий, но это не поможет нам в настоящее время, — считает Халдон. — Если бы мы могли планировать на 50 000 лет вперед, то конечно, это были бы отличные новости».

Источник