«Плагиат — это не кража, а превышение скорости»

Кто из преподавателей колледжа не сталкивался с плагиатом среди студенческих работ? Я не исключение. Уже давно это распространенная проблема. В ходе анонимного опроса десятков тысяч студентов, более трети признались в плагиате в той или иной форме, и это еще до появления доступа к почти идеальному методу представить работу, которая вам не принадлежит, как свою (я имею в виду ChatGPT).

Несколько последних лет я был деканом в университете и курировал борьбу с нарушениями академической этики по всем гуманитарным и естественным дисциплинам. Почти во всех случаях плагиата студенты приводили один и тот же аргумент: «я не специально». Они утверждали, что это результат ошибки, небрежного оформления записей или непонимания правил.

Обвинение в плагиате может показаться угрожающим. А отрицание умысла может быть попыткой избежать чувства вины. Вероятно, я виновен в каком-то техническом смысле, но я не мошенник! Но имеет ли значение отсутствие умысла? Действительно ли важно отсутствие намерения в этом вопросе? И что это говорит о моральном облике человека?

Начнем с того, имеет ли значение отсутствие умысла. Профессор истории из Принстона недавно защищался от обвинений в значительном и неоднократном плагиате тем же способом, что и студенты: «я вовсе не собирался так делать». Возможно, из-за того, что в дело вмешалась политика, академическое сообщество в основном оставило это без внимания. Когда президент Гарварда перед отставкой недавно столкнулась с аналогичной ситуацией, связанной с обвинениями в плагиате, университет предположил, что она виновна только в «ненадлежащем оформлении цитат» и «повторении формулировок без соответствующего указания авторства». В итоге никаких доказательств «намеренного обмана или халатности» не нашли.

К сожалению, подобные случаи могут иметь последствия, которые отразятся на всей академической среде. Любой, кто считает, что должен быть оправдан по обвинению в плагиате, потому что у него не было злого умысла, может привести в защиту примеры этих известных академиков.

Плагиат — это когда чужие слова и идеи выдаются за собственные. Для этого не требуется умысла. Определения плагиата, особенно в контексте высшего образования, обычно либо ничего не говорят об умысле, либо прямо утверждают, что такое может случиться непреднамеренно. Плагиат — это не попытка «скрыть интеллектуальный долг», как писали в деле профессора истории из Принстона. Небрежное копирование, неоформленная цитата или бестолковое перефразирование (иногда называемое пересказом) — все это случаи плагиата. Конечно, намерение имеет значение для того, как следует бороться с плагиатом. Когда человек покупает готовую работу в интернете, это не равноценно тому, когда он допускает ошибки в оформлении цитаты. Последнее не заслуживает отстранения от работы или завершения карьеры. Но это все равно плагиат.

В современной философии морали распространена точка зрения, согласно которой намерение не имеет значения для допустимости поступка. Например, накормить кого-то отравленной едой — плохо, даже если не было намерения причинить вред. Если вы принимаете эту точку зрения, то легко понять, почему непреднамеренный плагиат все равно является дурным поступком. Но даже если вы, как и я, отвергаете это мнение и допускаете, что намерение может быть ключевым ингредиентом в некоторых поступках, это не означает, что каждое противоправное действие нужно рассматривать под этим углом.

Большинство из нас понимает разницу между действиями, в которых злой умысел имеет значение, и теми, в которых нет. Виновность в превышении скорости не имеет никакого отношения к намерению. Закон относит такие действия к правонарушениям со строгой ответственностью: превышение скорости и продажа алкоголя несовершеннолетним не требуют злого умысла, чтобы быть противоправными действиями. Юридически они отличаются от правонарушений, требующих злого умысла. Например, для того чтобы совершить кражу, необходимо намерение лишить кого-то его собственности. Плагиат больше похож на превышение скорости, чем на кражу.

Как превышение скорости может привести к серьезным последствиям, даже если оно совершается непреднамеренно и кажется незначительным, так и с плагиатом. Дело не в том, что настоящий автор не получает признания. Важнее то, что человек, который занимается плагиатом, скорее всего, не понимает, о чем именно он пишет. Это также создает проблемы для понимания у читателя и нарушает его основные ожидания, что автор, которому приписывается информация, и есть главный источник.

То, что плагиат может быть непреднамеренным, не означает, что все случаи плагиата совершенно однозначны. Например, грань между хорошим и плохим перефразированием нечеткая, а правила цитирования в разных дисциплинах могут быть сложными и несогласованными. Есть и другие сложности. Я пришел к выводу: когда студенты говорят мне, что «ненамеренно» занимались плагиатом, они обычно частично правы, а частично нет. Возможно, лучше считать их плагиат наполовину преднамеренным.

Мало кто думает: «А вот сейчас я специально выдам чьи-то идеи за свои». И редко кто подумает: «Надеюсь, меня не поймают». Именно в этом смысле они правы, когда говорят, что не собирались заниматься плагиатом. Однако, в то же время, они идут в обход правил. Они не удосуживаются перефразировать чужие идеи и небрежно оформляют цитаты. Именно эти действия являются преднамеренными, ведь слова на странице появляются не сами собой. Целый ряд решений в совокупности становится представлением чьих-то слов или идей как собственных. Именно в этом смысле они неправы, когда говорят, что не хотели заниматься плагиатом.

Аналогия с превышением скорости вновь уместна. Когда я нарушаю скоростной режим, я точно не думаю: «Так, а теперь нарушим-ка закон!» По этой причине я могу сказать себе (или полиции), что не хотел превышать скорость. Однако нельзя сказать, что я непреднамеренно ехал с определенной скоростью. Я не употреблял запрещенные вещества, машина не была неисправна, и я не путал газ и тормоз из-за судороги в ногах. Вместо этого я предпринял ряд намеренных шагов, которые были равносильны превышению скорости, даже если это описание ускользает от сознания.

Вот распространенный пример того, как плагиат может происходить наполовину преднамеренно. Человек копирует чужое предложение в свои заметки без кавычек, говоря себе (честно), что не планирует использовать это предложение в работе. Через некоторое время он все равно использует это предложение и, возможно, считает (честно, но ошибочно), что он перефразировал мысль. Никакого четкого намерения нет, но и называть такой плагиат непреднамеренным или случайным тоже нельзя.

Плагиат, конечно, может быть злостным, когда начинается с намерения заимствовать работу, либо когда со временем приводит к этому. Однако непреднамеренный плагиат, вероятно, является наиболее распространенным видом, в том числе и вне образовательной среды. Например, в 2019 году бывший редактор New York Times Джилл Абрамсон выпустила книгу о правде в журналистике и была обвинена в плагиате нескольких отрывков. Она признала ошибки в цитировании, но запуталась, отрицая, что это считается плагиатом. «Не было никакой целенаправленной попытки не отметить чью-то работу», — утверждала она в интервью CNN. В отличие от большинства случаев в сфере образования, вероятность того, что известные люди совершат злонамеренный плагиат, гораздо ниже, ведь они знают, что находятся под прицелом пристального внимания.

Быть виновным или обвиненным в плагиате — непростая вещь, с которой трудно смириться. Кажется, что это клеймо на репутации. В конце концов, плагиат обычно рассматривается как нечестность или непорядочность. Такие оценки не очень согласуются с представлениями о себе как о хорошем человеке. В исследовании, опубликованном в 2013 году, было показано, что участники с меньшей вероятностью будут обманывать в какой-либо деятельности, если их попросят «не быть обманщиком» вместо простого «не обманывать». Никто не захочет считать себя мошенником или плагиатором.

Чтобы сохранить достойную самооценку, люди рассказывают себе и другим сказки о недостающих цитатах или кавычках, пренебрегая целым рядом намеренных шагов, которые привели их к этому. Ученые, специализирующиеся на академическом плагиате, утверждают, что почти все профессиональные исследователи, не прошедшие проверку на плагиат, защищают себя, отрицая умысел. Идея «это вышло само собой» отражает, как мне кажется, глубокую человеческую склонность считать себя хорошим человеком.

Дело в том, что очень немногие из нас честны или бесчестны в полном смысле этого слова. Наш характер противоречив и приводит к неоднозначным поступкам. Частью этой картины является рационализация и переосмысление наших действий, и в целом мы фокусируемся на хороших сторонах и игнорируем плохие. Те, кого уличают в плагиате, обычно неплохие люди. Но это не значит, что их поступки и самообман не несут никакой моральной вины. Чтобы отучить людей от плагиата, было бы полезно отказаться от идеи, что плагиат обязательно означает порочность характера, или что такому человеку следует сразу отказаться от своей должности. Такое изменение может побудить людей быть более честными в оценках ошибок.

Меньшинство ученых, утверждающих, что непреднамеренный плагиат на самом деле плагиатом не является и не относится к вопросам академической добросовестности, смешивают совершение действия с последствиями или виновностью плагиатора. Более того, эти ученые исходят из ложной дихотомии, согласно которой, прямое списывание всегда преднамеренно и заслуживает наказания, а такие текстовые ошибки, как небрежное перефразирование или неверное оформление цитаты, иногда допустимы.

Для развития критического мышления нужно переосмыслить вопрос плагиата. Задачи мышления и письма при должном подходе требуют различать слова и идеи, которые вы сами излагаете на бумаге, и те, что вы получаете откуда-то еще. Когда мы излагаем собственные мысли, то пытаемся понять и упорядочить загадочный мир. Это отличается от другой ценной задачи: посмотреть, как другие делают то же самое.

Вопрос непреднамеренного плагиата важен, потому что он помогает понять, почему плагиат вообще имеет значение. Если мы не будем внимательно следить за различием между своими и чужими идеями, то рискуем вообще потерять значимость этого разделения.

Источник