Представьте себе сцену: все друзья и родственники собрались вместе, чтобы почтить вашу жизнь. Они искренне рассказывают о том, как много вы для них значите, и вместе вспоминают трогательные моменты. Некоторые используют этот день как возможность сказать о том, о чем давно молчали. Это похоже на похороны. Но у новой традиции, которая пришла из Японии и набирает обороты на Западе, есть одно отличие: человек, которого «хоронят», жив и принимает во всем этом активное участие. Почему современные люди выбирают такой странный способ провести время? И как такие «похороны» превращаются в доказательство жизнелюбия? Об этом рассказывает The Guardian.
Прижизненные похороны (некоторые называют их подготовительными), дают людям возможность попрощаться с друзьями и близкими на своих условиях и отпраздновать тот факт, что они еще живы. Не то чтобы это новая концепция. Этот обычай популярен в Японии с 1990-х годов и известен как сейдзэнсо («похороны при жизни»). Считается, что он помогает снять напряжение с членов семьи или друзей, организующих похороны после смерти человека. В 2019 году 25 000 человек приняли участие в массовых прижизненных похоронах, чтобы смириться со своей смертностью.
Традиция шагнула и в жизнь западного общества. Например, в прошлом году основательница благотворительной организации CoppaFeel! Крис Халленга, страдающая раком молочной железы 4-й стадии, провела «прижизненные похороны», на которых актриса Дон Френч произнесла надгробную речь в образе героини Джеральдин Грейнджер из сериала «Викарий из Дибли».
Конечно, уже появились агентства по организации «прижизненных похорон». Одно из них — A Beautiful Goodbye — работает с 2016 года. Основательница компании Джорджия Мартин считает, что новая традиция — это возможность принять участие в организации собственных похорон. И хотя это звучит нелепо, такой подход помогает принять неизбежность. Не зря одни из частых «заказчиков» — люди, которые живут со смертельными болезнями, и те, кто уже очень стар. По словам Мартин, они используют это мероприятие как возможность сказать близким о своих чувствах, чтобы не было ничего недосказанного, и это облегчает скорбь.
47-летнего Майкла с молодости называли «Мистер Смерть». Его отец рано умер, в семье избегали разговоров об этом. Пережив свой непростой опыт, Майкл открыл некоммерческую организацию под названием «Смерть за ужином», которая помогала семьям говорить о тяжелых потерях. Устраивать собственные похороны при жизни Майкл не планировал, но в его 40-летие друзья решили организовать ему «вечеринку» с омовением и укладыванием в гроб, который заранее заказали у плотника. В течение трех часов друзья Майкла рассказывали, каким они знают его, высказали все обиды, поделились радостными воспоминаниями и чувствами. После этого Майкла «вернули к жизни» в горячей ванне, и 45 минут он провел, обнимая друзей и близких. Он признается, что это событие вызвало у него бурю эмоций и искренних слез и стало одним из самых значимых переживаний. Хотя он и не был готов к такому.
Клэр, которой 36 лет, страдает от онкологического заболевания на последней стадии. Когда стало ясно, что болезнь не отступит, Клэр обсудила с мужем идею «прижизненных похорон». Они решили устроить три мероприятия: два для семьи и одно для друзей, — и назвали их праздниками жизни, чтобы не шокировать близких. Каждый гость написал что-то на дереве памяти, которое теперь стоит в гостиной у Клэр и помогает ей справляться с грустью и тяжелыми мыслями о смерти. Во время «вечеринок» Клэр старалась, превратив все в шутку и игру, подготовить родных к неизбежному. Например, была устроена дегустация вин и голосование за лучшее вино, которое потом будет подано на поминках. Клэр считает, что разговоры о смерти стали табуированными, потому что люди боятся расстраивать других и расстраиваться сами. Но главное — это проявление любви и воспоминания.
Дочь 87-летней Милле недавно выучилась на организатора торжеств. Провести для матери «прижизненные похороны» — это была ее идея. Сначала пожилая женщина не понимала, о чем речь, но после похорон друга семьи (настоящих похорон) задумалась. «По дороге домой мы говорили о том, что все это похоже на конвейер: одну семью заводят, другую выпроваживают. И все это кажется таким обезличенным», — вспоминает Милле. Весенним солнечным днем во фруктовом саду у родного дома она встретилась с самыми близкими людьми, среди которых было много детей. Младших развлекали украшением тортов, на старом граммофоне крутились любимые семейные пластинки, а выпечку и кофе подавали на свадебном сервизе Милле.
«Этот день был таким личным, и я чувствовала возможность поделиться историями из жизни. Я была тронута тем, как все заинтересовались моими фотографиями. Даже самые маленькие дети задавали вопросы — черно-белые фотографии были для них в новинку — и они больше интересовались мной, чем тортом. Больше всего мне понравилось листать с внучками книгу рецептов моей мамы, — рассказывает Милле. — Мой слух становится все хуже. Благодаря этому событию я глубже почувствовала связь со всеми, кто меня окружает. Некоторые люди могут не понять концепцию прижизненных похорон, но это не обязательно так называть: вы можете говорить об этом так, как нравится. Главное, что я вынесла для себя, — это то, что жизнью нужно делиться».