Способность быть невидимым владела воображением людей на протяжении буквально тысячелетий. В самых ранних представлениях она была даром богов. Например, в I или II веке нашей эры греческий автор, ныне известный как Псевдо-Аполлодор, писал о попытке Персея убить горгону Медузу с помощью шлема Аида: «Надев его, он видел, кого хотел, но другими видим не был». С помощью этого шлема Персей смог заполучить голову Медузы и незаметно скрыться от ее сестер Стено и Эвриалы. С тех пор постоянно появляются истории о невидимости. Одна из последних – фильм «Человек-невидимка» (2020) – вариация на тему классического романа Герберта Уэллса. В этой версии мужчина использует технологию невидимости, чтобы преследовать и контролировать свою бывшую жену.
Таким образом, невидимость рассматривается иногда как благословение, а иногда как проклятие. Но до недавнего времени она была полностью из области фантастики. В 2006 году научный журнал Nature опубликовал статьи исследователей из Университета Сент-Эндрюса, Университета Дьюка и Имперского колледжа Лондона, которые демонстрировали теоретическую возможность создания плаща-невидимки – объекта, который направляет свет вокруг своей центральной части, делая ее невидимой. С тех пор физики захвачены этой идеей, предлагая множество теоретических и экспериментальных методов, позволяющих сделать нечто, что будет сложно увидеть. Хотя еще не создано ничего, что можно было бы описать как «невидимое» в бытовом значении (и, возможно, создано никогда не будет), внимание, которое физики уделяют невидимости, показывает, насколько глубоко может заинтриговать эта идея.
Что такого есть в невидимости, что так захватывает человеческое воображение? Чтобы отчасти ответить на этот вопрос, стоит обратиться к одному из самых ранних мифов о невидимости. В «Государстве», выдающемся философском произведении Платона, персонаж по имени Главкон в беседе с Сократом рассказывает историю о могущественном кольце. В этой истории пастух Гиг находит расщелину в земле. В руинах под ней он обнаруживает труп с золотым кольцом, которое берет себе. Далее повествуется следующее:
Собрались пастухи вместе, чтобы, согласно обычаю, составить отчет царю о состоянии стад. В их собрание он пришел с кольцом на пальце, и, сидя среди них, случайно повернул его камнем к ладони и стал вдруг невидимым для остальных. И они начали говорить о нем так, будто он уже ушел.
Обнаружив, что приобрел способность быть невидимым, Гиг немедленно решает отправиться к царскому двору. Используя свою силу, он соблазняет супругу царя, его самого убивает и крадет царство.
История Гига приведена в «Государстве», чтобы поставить вопрос: может ли существовать добродетель, если нет страха быть наказанным. Сократ утверждает, что человек, поддавшийся соблазну абсолютной власти, фактически наказывает себя сам, становясь рабом своих низменных страстей. Считаете ли вы этот аргумент убедительным или нет, но здесь обнаруживается причина, почему идея невидимости столь привлекательна – она олицетворяет саму власть.
Эту тему продолжают и многие из более поздних историй о невидимости. В трилогии Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец» (1954–1955) тоже есть кольцо невидимости, поразительно напоминающее кольцо Гига. В романе Уэллса «Человек-невидимка» (1897) ученый Гриффин, открывший силу постоянной невидимости, вскоре понимает, что у этого состояния есть существенные недостатки. Гриффин, становящийся всё более безумным по мере того, как пытается выбраться из своего положения, стремится утвердить себя в качестве невидимого тирана. Коллеге он описывает это так:
Дело в том, что они знают о существовании Человека-невидимки так же хорошо, как и мы. И этот Человек-невидимка, Кемп, теперь должен установить Царство террора. Да, без сомнения, это пугает. Но я серьезно. Царство террора. Он должен захватить какой-нибудь город, вроде вашего Бердока и, наводя ужас, властвовать над ним. Он должен создать свой порядок. Он может сделать это тысячей способов – достаточно подсунутых под дверь записок. И всех, кто ослушается его приказов, он должен убить, как и тех, кто встанет на их защиту.
Предостаточно и других историй, рассказывающих об этой опасности. В рассказе Виктора Руссо «Невидимая смерть» (1930) Невидимый император стремится с помощью такой же армии завоевать Соединенные Штаты.
Таким образом, во многих историях невидимость предстает как возможность действовать безнаказанно. Но авторы, в том числе Уэллс, стремятся показать, что у невидимости есть и обратная сторона. В рассказе Эдварда Пейджа Митчелла «Прозрачный человек» (1881) лаборант случайно становится невидимым, и любовь всей его жизни с издевками и насмешками отвергает героя, что приводит к его самоубийству. Истории о невидимости регулярно напоминают читателю о том, что эта сила может дорого обойтись ее владельцу.
Конечно, некоторые невидимые существа, подобно Женщине-невидимке из «Фантастической четверки» Marvel, используют свою силу во благо. Более сложный пример – «Невидимый Робин Гуд» (1939) Эндо Биндера (псевдоним братьев Эрла и Отто). После того, как главный герой – ученый – в результате происшествия в лаборатории открывает секрет невидимости, он решает использовать свою силу, чтобы вселить страх в сердца преступников. Хорошая и плохая невидимость сталкиваются в продолжении – «Стране призрачных драконов» (1941), – где он сражается с невидимым динозавром. Однако несчастный случай в лаборатории Невидимого Робин Гуда оставляет на нем ужасные шрамы – и это еще одно напоминание о том, что сила имеет свою цену, даже когда она используется для героических поступков.
Привлекательность невидимости для многих из нас коренится отчасти в прагматичности человеческих устремлений. В «Восприятии ландшафта» (1975) британский географ Джей Эпплтон изложил идеи, известные сейчас как «теория перспективы и убежища». Основной смысл ее заключается в том, что в дикой природе людям, чтобы избежать врагов или подготовиться к встрече с ними, была полезна возможность обнаруживать потенциальные угрозы (перспектива) и быть защищенными от них (убежище). Эпплтон использовал эту идею для объяснения, почему люди находят привлекательными те или иные ландшафты. Невидимость в этом контексте представляет собой наилучшее сочетание перспективы и убежища. Более ранняя работа австрийского зоолога Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона» (1949) четко передает эту мысль, не фокусируясь на собственно невидимости: «Прежде чем покинуть наше укрытие, мы проводим разведку, чтобы извлечь из него преимущество, даваемое им в равной степени и охотнику, и жертве, а именно – видеть, но не быть замеченными».
Есть и другие – помимо пользы и злоупотреблений – причины, почему невидимость так привлекательна. Она символизирует неизвестное – вещи, которые мы не только не можем увидеть, но даже и вообразить. Научная фантастика и ужасы полны историй о невидимых монстрах. Самой первой литературной попыткой объяснить невидимость с научной точки зрения был рассказ Фитца Джеймса О’Брайена «Что это было?» (1859). По сюжету двое мужчин ночуют в доме, где якобы есть привидения, и подвергаются нападению невидимого гуманоида. Им удается его скрутить, а потом даже поразмышлять о законах оптики, которая сделала бы такое существо возможным. Но они оказываются не в состоянии понять, откуда оно взялось, что из себя представляет и чего хочет – и существо умирает у них на руках.
Однако некоторые литературные монстры-невидимки гораздо опаснее. Рассказ Амброза Бирса «Проклятая тварь» (1893) начинается с расследования загадочной смерти охотника Хью Моргана, а заканчивается записью из его дневника, в которой Морган отмечает, что его преследовало существо неестественного цвета:
Человеческий глаз – несовершенный инструмент; его диапазон – всего несколько октав «хроматической гаммы». Я не сошел с ума; есть цвета, которые мы не можем видеть.
И да поможет мне бог! Проклятая тварь как раз такого цвета!
Мощный символизм невидимости, несомненно, понимал и американский автор ужасов Г. Ф. Лавкрафт. Ей он посвятил несколько рассказов, в том числе «Кошмар Данвича» (1929), где город терроризирует гигантское, но невидимое существо из-за пределов нашей реальности. Лавкрафт, отмечая власть неизвестного над человеческой психикой, однажды написал: «Самая древняя и сильная эмоция человечества – это страх, а самый древний и сильный вид страха – это страх перед неизвестным». Невидимые монстры – абсолютное воплощение неизвестной угрозы.
История размышлений о невидимости свидетельствует о том, что, если она станет возможной в реальности, у нас будет много причин для беспокойства – о тревожащей угрозе неизвестного, о риске невидимых преступников. Но, вероятно, невидимость можно использовать и в благих целях.
Для одного ученого идея создать технологию невидимости возникла скорее как шутка, чем как серьезный проект. В 2017 году Джон Пендри, один из пионеров в изучении невидимости, вспоминал:
В то время я работал над теорией трансформационной оптики – очень мощным, созданным мной конструирующим инструментом в электромагнетизме – и подумал, что показать, как сделать объекты невидимыми для электромагнитного излучения, будет хорошей шуткой.
Однако шутку восприняли весьма серьезно, и не только из-за ее потенциально опасного использования. Если возможно сконструировать маскирующее устройство, которое способно направлять световые волны вокруг скрытого объекта, то, возможно, удастся создать и устройство, которое имплантируется в землю, чтобы направлять сейсмические волны вокруг строений. Было проведено несколько теоретических исследований и черновых экспериментов, чтобы продемонстрировать, что идеи невидимости можно использовать для создания технологии защиты от землетрясений. И что сама невидимость небесполезна. Некоторые исследователи предложили использовать эту технологию, чтобы сделать уродливые здания менее заметными в пространстве. В 2003 году Сусуму Тачи и его коллеги из Токийского университета представили «технологию светоотражающей проекции», благодаря которой человек в специфически сконструированном плаще может казаться почти полностью прозрачным. Тачи предположил, что такую технологию можно использовать, например, в самолетостроении – для создания прозрачного днища в кабине пилотов, чтобы обеспечить им максимальный обзор.
Эти идеи и необходимые для их реализации технологии выглядят надуманными и в конечном итоге могут оказаться нереализуемыми. Но это, вероятно, и есть главная причина, почему невидимость так занимает ученых – достичь ее значит достичь невозможного.
Образы невидимости в литературе и поп-культуре подводят и ученых, и остальных к мысли, что эта концепция служит, как ни парадоксально, зеркалом, в котором мы видим самих себя. То, насколько обычным людям нравится представлять использование невидимости мошенниками, монстрами и супергероями, может кое-что рассказать нам о том, насколько глубоко мы озабочены своими возможностями использовать – или злоупотреблять – силами, что есть в нашем распоряжении.