Скажите друзьям, что вы пишете книгу о стыде, и услышите самые печальные истории. Последние несколько лет таких было довольно много. Я услышала истории о всех его оттенках и привкусах: стыд за прыщи, стыд за секс, стыд за математику. Мрачные воспоминания о школьных раздевалках, унижение от вожатых, врачей и звезд спорта школьной команды. В моем сознании они сливаются в огромный общий тайный бассейн ужаса и боли, по большей части жестокой. Тяжело смотреть и еще труднее осознать.
Но однажды вечером, когда речь зашла о стыде, моя подруга, преподаватель истории искусств, предложила нечто совершенно новое. «Ты слышала о клоунах пуэбло?» — спросила она. Я не слышала. Тогда она рассказала мне о ритуалах посрамления у народов пуэбло в Нью-Мексико и Аризоне. В одном случае, который она описала, тела клоунов раскрашивают черными и белыми полосами при помощи глины. Волосы связывают в два пучка и также обмазывают глиной. Головные уборы украшают кукурузной шелухой.
По ее словам, эти ритуалы имеют много слоев смысла. Они связаны с религией, и это настолько деликатная тема, что участникам не рекомендуется обсуждать ее с посторонними.
Я связалась с Питером Уайтли. Он является куратором североамериканской этнологии в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке, и большая часть его антропологических исследований посвящена традициям хопи. Это племя уже тысячелетие живет в северо-восточной Аризоне в стационарных поселениях, поэтому испанцы, прибыв в шестнадцатом веке, включили хопи в число народов, которые они назвали пуэбло — испанское слово, означающее «город».
Функция клоунов стыда, по словам Уайтли, заключается в укреплении норм и этических стандартов общины. Во время сезонных церемоний, которые длятся два дня, клоуны, обмазанные полосами глины, выступают на площади в окружении членов общины. Контекст состоит в том, что они дети солнца, которые приходят на церемонию без знания общества или человеческой морали. В некоторых из своих первых сценок они выглядят развратными, нарушающими правила приличия и благопристойности. Они едят грязь с земли, воруют друг у друга, имитируют половые отношения. Поскольку они не знают правил, им все позволено. Но в течение последующих полутора дней их понимание улучшается, и они, кажется, приобретают основы этического поведения. Короче говоря, их учат больше соответствовать хопи.
В процессе они учат людей тому, что приемлемо, а что нет. «Они — великие комментаторы мира, — говорит Уайтли, — Они взывают о неподобающем поведении». И для этого они используют стыд.
На одной церемонии, которую Уайтли вспоминает с 1990-х годов, клоуны вели себя как комичные пьяницы, шатаясь и разбрасывая бутылки, высмеивая бутлегера, человека по кличке Сверчок, который продавал спиртное в общине, что нарушало установленное правило. Алкоголь, который он поставлял, был ядом, разработанным чужаками, и он угрожал здоровью племени. Уайтли вспоминает, что Сверчок подвергся сильному осуждению: «Должно быть, он был довольно толстокожим». Это послужило резким сигналом не только для него, но и для всей группы. Тот, кто размышлял о продаже алкоголя, теперь подумал бы дважды.
Посрамление клоунами членов общины не заканчивается на смехе и подколках. Позже в ходе церемонии и клоуны, и пристыженные ими люди могут получить официальное прощение. При этом опозоренные возвращаются в племя с хорошей репутацией, хотя всегда знают, что другие будут следить за ними.
День или два насмешек, а затем искупление. Это было довольно обыденно по сравнению с мрачными и болезненными историями, о которых я слышала. А на фоне моей собственной пожизненной борьбы со стыдом от лишнего веса это казалось скорее увещеванием, чем издевательством. Церемония хопи, как описал ее Уайтли, не говорит провинившимся, что они плохие люди или неудачники, только то, что им нужно скорректировать свой курс.
То, как клоуны пуэбло насмехаются над своими жертвами, говорит нам кое-что о роли стыда в обществе. Он может быть здоровым, даже добрым (если преодолеть его острые углы). Чтобы понять, что в нем такого полезного, давайте посмотрим на совершенно другую разновидность.
Вы когда-нибудь слышали о крыльях бинго? Этот термин пришел из Великобритании, где в домах престарелых игра в бинго является основным развлечением после ужина. Когда женщина выигрывает, она кричит: «БИНГО!» Высоко подняв свою выигрышную карту, она обычно с нетерпением размахивает ею… и вот тут-то и начинается пристальное внимание. Ее движения привлекают внимание к руке, особенно к ее верхней части, где часто взад и вперед качается мешочек дряблого жира и кожи. Это и есть «крыло бинго» в действии. Для осуждающего ума оно представляет собой уродство, которое порождает стыд. Оно также ассоциируется с другим мощным источником стыда — старостью, и связано с женщинами, которые страдают от телесного и возрастного стыда гораздо больше, чем мужчины. Многое из классового стыда также сочится на поверхность. Богатые люди, в конце концов, редко играют в бинго, занятие, популярное среди представителей среднего и низшего классов: люди так рады выиграть приз, что бешено размахивают руками, обнажая свои бинго-крылья.
Индустрия косметической коррекции процветает на стыде за свое тело. В своей рекламе они ясно дают понять, что крылья бинго, также известные как «крылья летучей мыши», — это отвратительно, что люди должны прятать их под длинными рукавами, пока не смогут избавиться от них при помощи операции. Эта точка зрения, которая питает их бизнес, находит отклик во всем обществе, от утренних телешоу и рекламных роликов до веб-сайтов по уходу за собой. Она настолько распространена, что многие воспринимают ее как святое писание. «Если только вы не летаете по ночам, ловя насекомых, — говорится в Blue Hare, журнале о стиле жизни для пожилых женщин, — крылья летучей мыши никому не нужны. Так что же их вызывает и что с ними можно сделать в реальности?» Ответ заключается в удалении этих неприглядных придатков.
Как мне кажется, церемония хопи и крылья бинго иллюстрируют два противоположных обличия стыда. Клоуны стыда хопи посылают сигналы членам своей общины, используя мягкое подтрунивание для обеспечения соблюдения культурных норм. Люди, которых они высмеивают, остаются членами общества. Другие заботятся о них. Они следят за их успехами и удерживают их от проступков. Насмешки клоунов направлены на то, что люди делают, а не на то, кем они являются.
Стыд — это инструмент охраны порядка, и он был таковым с тех пор, как первые кланы людей бродили по саваннам Африки. По мнению эволюционных психологов, стыд, как и боль, его первый родственник, защищает нас от вреда. Боль защищает наше тело, учит нас остерегаться огня и острых лезвий, убегать от разъяренных шершней. Стыд представляет собой другое измерение боли. Им управляет коллектив, чьи правила и табу вытатуированы на нашей психике. Цель — выживание не отдельного человека, а общества. В этом смысле стыд порождается конфликтом между желаниями индивида и ожиданиями группы.
Стыд, по определению, — это то, что мы носим в себе. Это чувство, вытекающее из нормы, будь то тело, здоровье, привычки или мораль. И когда мы чувствуем, что не соответствуем этим стандартам, или когда одноклассники, или коллеги, или реклама Суперкубка делают эти отклонения слишком явными, нас охватывает стыд. Иногда это просто неприятное чувство. Но ущерб может быть гораздо глубже: он заглушает наше чувство личной ценности, лишает нас человеческого достоинства и наполняет чувством никчемности. Стыд наносит жестокий удар.
Стигма, еще один близкий родственник стыда, — это клеймо, которое мы носим на себе. Это сигнал для остального общества о том, что данный человек плохо себя ведет или по своей природе отвратителен. Иногда отметину носят как физический индикатор, например, в виде шапочки. В других случаях достаточно одного слова, чтобы заклеймить человека как наркомана или преступника.
Стыд и стигмы накладывают табу. И некоторые их действия, с точки зрения эволюции, имеют смысл. Например, стыд за инцест подталкивает людей к распространению и обогащению генофонда. В большинстве обществ стыд препятствует антисоциальному поведению, например, накоплению пищи. Осмысление таких сигналов — это навык выживания. Стыд обозначает хрупкое место человека в племени или сообществе. В дарвиновском смысле это предупреждение, которое воспринимается как предчувствие. Это предупреждение восходит к нашим ранним временам, когда опозоренного могли избегать или даже убить. Страх быть отвергнутым настолько силен, что может вызвать тошноту или суицидальные мысли.
Вождение в нетрезвом виде — относительный новичок в пантеоне стыда. Еще недавно стыдили тех, кто игнорирует социальную дистанцию или кашляет в толпе во время пандемии. Мы стыдим людей, которые не заботятся о группе. Именно страх позора, по мнению многих, заставляет людей ценить свою принадлежность к группе выше своего эго и желаний. Это отбивает у нашего вида желание следовать некоторым из наших худших инстинктов.