У младенцев, обезьян и даже пчел есть базовое «чувство числа». Они способны сразу, не считая, определить, сколько лежит предметов – один, два, три или четыре. Они также могут с первого взгляда различить, что 50 предметов больше, чем 20. Но чем объясняется уникальная способность детей старшего возраста и взрослых выходить далеко за рамки этого и мысленно представлять количества, намного превышающие число «четыре»? Некоторые исследователи утверждают, что ключевую роль в этом играет язык – обучение счету «один», «два», «три» и т. д. делает возможным этот когнитивный навык. Другие утверждают, что язык не может быть основой для данной «числовой» способности.
В пользу ключевой роли языка говорит и новое впечатляющее исследование Бенджамина Питта из Калифорнийского университета в Беркли и его коллег, опубликованное в журнале Psychological Science. Оно поддерживает горячо оспариваемую идею о том, что язык сам по себе влияет или даже делает возможными такие считавшиеся полностью независимыми способности, как восприятие цвета или, в данном случае, понимание числа.
Проводившиеся ранее исследования показали, что для понимания точных (больше чем «четыре») чисел важно знание слов для их обозначения. Но эти исследования имели различные недостатки. Возьмем, например, работу с индейским племенем пираха, которое живет в бразильской Амазонии и не имеет слов для обозначения точных чисел, даже слова «один». Взрослые пираха, по-видимому, способны мысленно представлять не более четырех объектов. Но, как отмечают Питт и его коллеги, они отличаются от групп сравнения WEIRD (Westernized, Educated people from Industrialized, Rich Democracies) во многих отношениях, помимо различий в языке чисел. Некоторые исследователи предполагают, что их представления могут отражать не столько неспособность сформировать понятия точных больших чисел, сколько «безразличие» к ним их общества.
Питт и его команда обратились к племени цимане – земледельцам-собирателям, живущим в боливийской Амазонии. Они, надо отметить, фигурировали во всевозможных исследованиях, посвященных межкультурным различиям в восприятии, в том числе в восприятии музыки. Поэтому, будучи, возможно, незнакомыми с западной культурой, они хорошо знакомы с западными исследователями.
Язык цимане (что идеально для целей исследования) обладает полной числовой системой, но в то время как некоторые взрослые отлично знают ее и могут считать до бесконечности, другие имеют очень ограниченный запас слов для обозначения чисел. Это позволило команде сравнить представления людей одной культуры, имеющих «высокий» и «низкий» уровень счета.
С этой целью они дали взрослым участникам задания на сопоставление камешков. Самым надежным тестом на понимание точных чисел была «задача на ортогональное сопоставление». Линия белых камешков располагалась вертикально от участника. Его задача заключалась в том, чтобы с помощью стеклянных камешков сложить соответствующую горизонтальную линию. Чтобы добиться успеха, участник должен был понять точное количество белых камешков и поместить такое же количество стеклянных камешков в своем ряду.
Сначала команда определила у каждого участника максимальный уровень вербального счета. Затем те, кто обладал высоким уровнем (мог считать больше 40), начинали с ряда из 10 белых камешков, в то время как участники с низким уровнем начинали с количества на два камня меньше своего максимума (он варьировался от 6 до 20). С этого момента и далее, если участник помещал в своем ряду правильное, соответствующее белым количество стеклянных камешков, команда в следующем ряду увеличивала их число на два. Если участник ошибался, в следующем ряду ему давали на один камешек меньше. Это продолжалось до тех пор, пока он не достигал одного из трех результатов: трижды не мог подобрать точное количество для одного и того же ряда камешков; трижды правильно выстраивал свой ряд из 20 и более камешков; делал 20 попыток.
Затем команда сравнила у каждого участника уровень вербального счета с количеством камешков, на котором он начинал ошибаться – точка, в которой он переходил с точного воспроизведения заданного числа на приблизительное.
Результаты были очевидны: точки перехода участников с высоким и низким уровнем счета сильно различались – в среднем 28 и 7 (максимум 11) соответственно. Важно отметить, что за одним исключением точки перехода участников были равны или ниже их максимального уровня вербального счета – даже для ряда меньше десяти камешков. Когда количество камешков приближалось или достигало числа, для которого участники еще имели слово, они начинали воспроизводить его неточно. Что привело команду к важному выводу: внутри этой популяции «способность представлять точные числа была ограничена той частью списка слов для вербального счета, которую они освоили». Это, по словам ученых, является «самым убедительным на сегодняшний день доказательством того, что слова для обозначения чисел играют самостоятельную роль в представлении больших точных чисел».
Это действительно важный вывод, если учесть полемику о том, в какой степени язык может поддерживать или обеспечивать возможность существования очень разных способностей. Однако это не означает, что язык – единственный инструмент, позволяющий понимать большие точные числа. Исчисление, например, с помощью абака использует невербальные символы даже очень больших чисел. Но, как пишет команда, результаты их исследования показывают, что «какой бы набор символов ни использовали люди, их способность представлять большие точные числа велика ровно настолько, насколько они владеют этими символами».