Лингвисты изучают слова, это нормально. Сейчас много разных новых — злободневных и популярных — словечек, но есть и проверенные временем нецензурные выражения. Почему мы считаем, что ненормативная лексика давно стала неотъемлемой частью языка?
Табуированная тема
Нецензурная брань раздражает и бросается в глаза, потому что часто связана с культурными табу. Ругань и проклятия связаны с тем, что вызывает дискомфорт и считается неприемлемым в обществе. Во всех культурах определенные темы — часто связанные с религией, социальными стигмами, такими как незаконнорожденность, функции тела и сексуальная активность – запрещены, поскольку считаются священными, отвратительными или уничижительными. Хотя то, что представляет собой социальное табу, зависит от времени и места. Использование лексики, которая обращается к этим темам, привлекает внимание к говорящему, а в этом-то и заключается цель на самом деле.
Ругань, проклятия и непристойности считаются оскорбительными, но на самом деле это лишь отдельные формы «плохой» лексики. Например, брань исторически относилась только к тем случаям, когда люди много веков назад использовали имя Бога при принесении официальной клятвы. Согласно «Энциклопедии ругательств» Джеффри Хьюза, это было частью регулярного юридического и финансового обмена, пока в Средние века такие клятвы не стали считаться непочтительным использованием имени Бога.
С другой стороны, проклятие заключалось в намеренном пожелании зла или вреда кому-либо. Непристойность заключалась в основном в использовании явных, аморальных и пикантных слов, но, как правило, без участия Бога или дьявола.
В Средние века безнравственность и сомнение в происхождении были куда более оскорбительными, чем все, что связано с экскрементами. Мелисса Мор в книге «Ср..нь господня» (Holy Sh*t) подробно рассказывает об истории брани. И, по ее словам, сквернословие, связанное с фекалиями, появилось только в XVIII-XIX веках.
Хорошие ругательства
Сегодня грань между руганью, богохульством и непристойностью несколько размыта, и большинство людей считают, что все это вместе относится к ненормативной лексике. Многие плохие слова сегодня связаны с сексом или запретными частями тела, и это довольно современный список сквернословий. В период позднего Средневековья и раннего Нового времени святотатственное или религиозное богохульство считалось верхом лингвистической греховности, и те, кто упорно использовал его, как правило, не только сталкивались с осуждением, но и имели проблемы с законом.
Со временем религиозная ненормативная лексика перестала считаться смертным грехом, что привело к изменению типов предпочитаемых светских тем. В исследовании 2019 года лингвисты Сали Тальямонте и Бриджит Янковски отследили существенное сокращение использования эвфемизмов имени Бога в канадской речи с XIX века. Вместо этого за последние 200 лет появились неэвфемистические выразительные формы, такие как «Боже мой!», «Слава Богу» или просто «Боже».
Властное и мирское
Такие результаты показывают, что сегодня нет необходимости использовать эвфемистические слова, такие как «Боже правый!», которые раньше были вызваны сильным социальным и религиозным неодобрением «тщеславных» ругательств. Более снисходительное отношение и признание социальной и выразительной ценности разговорной и сленговой речи резко возрастали в XX веке по мере того, как общественные нравы становились все более свободными. Упоминание Бога в выражениях вроде «Мой Бог» теперь служит для передачи эмоциональной напряженности, а не ругательств.
На самом деле, быстрый рост использования неэвфемистических терминов для обозначения нецензурной брани предполагает, что эти выражения стали семантически обесцвеченными или потеряли ассоциацию, которую они изначально несли. Они стали более простым способом передать светское удивление или эмоции. Такая потеря смысла не удивительна даже для ненормативной лексики. Например, Хьюз приводит в пример современное ругательство drat (пропади ты пропадом) как сокращенную форму от God rot, что в свою очередь служит кратким вариантом God rot your bones! Если перевести фразу буквально, то она звучит как «Пусть господь сгноит твои кости», что, конечно, добавляет зловещего смысла краткому варианту.
Одним словом, религиозное богохульство вышло из употребления или, по крайней мере, перестало быть столь же оскорбительным, как упоминания фекалий и секса. Сегодня ругань вряд ли приведет к проблемам с церковью и законом. Напротив, она может послужить катарсическим выходом.
Как утверждает Мелисса Мор, после Первой и Второй мировых войн количество ненормативной лексики увеличилось, потому что сквернословие было ничем по сравнению с ужасами, которые довелось пережить солдатам. Крепкое словцо помогало им справиться с сильными переживаниями. Они, в свою очередь, принесли это языковое мастерство домой, к своим семьям, которые переняли новую свободу выражения.
Так что, хотя сегодня часто используют нецензурные слова, движущая сила их употребления во многом такова же, как и всегда, — способность нарушать социальные условности, чтобы сказать то, чего не следует говорить. И хотя может показаться, что сегодня оскорбительные выражения распространены как никогда раньше, те, кто прогуливался по улице «грязных шлюх» в Лондоне XIII и XIV веков, могут с этим не согласиться.