«Они не причинят тебе вреда! Они едят насекомых. Они наши друзья!»
Всё это я много раз пыталась объяснить своему 12-летнему сыну, но его страх перед пауками никуда не делся. Вряд ли это редкий случай. От полноценной арахнофобии страдает 6% всех людей на планете. Основное объяснение состоит в том, что наши предки в процессе эволюции приобрели страх перед пауками, и это передалось нам. Но у этой концепции есть несколько проблем, отмечают авторы новой статьи в Scientific Reports.
Во-первых, только 0,5% видов пауков потенциально опасны для человека. Во-вторых, эти виды в основном встречаются не в Африке, где эволюционировали современные люди, а в Австралии и Южной Америке – двух континентах, колонизированных относительно недавно. С учетом этого идея возникшего в процессе эволюции генерализованного страха перед пауками не выглядит такой уж убедительной. Даниэль Фринта из Карлова университета в Праге и его коллеги высказали другую идею: возможно, в процессе эволюции мы приобрели страх не перед «безобидными» пауками, а перед их опасным близким родственником, имеющим схожее строение тела, – скорпионом. А наш мозг чрезмерно обобщает, реагируя таким же образом и на похожих животных. Чтобы выяснить это, они провели исследование, после которого мой 12-летний ребенок, вероятно, несколько месяцев бы страдал от ночных кошмаров…
Команда собрала коллекцию из 62 живых особей разных видов членистоногих – это 15 пауков, 10 скорпионов, 5 других паукообразных (например, пауков-хлыстовиков), 10 тараканов, 10 других «гемиметаболических насекомых» (группа, куда включены уховертки, палочники и саранча), 6 многоножек (сороконожки, тысяченожки и их родственники), 4 жука и 2 краба. Каждое из этих существ было помещено в прозрачный ящик. Затем ящики были выставлены для показа 329 участникам, которые должны были по 7-балльной шкале оценить впечатление, производимое каждым экземпляром, – страх, отвращение, красота.
Для начала отбросим красоту: виды, вызвавшие наибольшее отвращение и получившие соответствующие оценки, в основном получали низкие баллы за красоту, но между уровнем оценок красоты и страха подобной связи не было. Другими словами, мы можем находить членистоногое одновременно и вызывающим страх, и красивым.
При оценке страха команда отметила, что таксоны распределились по группам. Хелицеровые (пауки, скорпионы и другие паукообразные) получили относительно высокие средние баллы, за ними следовали многоножки (которые явно вызывали меньше страха) и, наконец, насекомые и ракообразные.
При оценке отвращения таксоны распределились на группы схожим образом. Наиболее высокий средний балл получили многоножки, но и пауки оказались недалеко. А у жуков и крабов снова были наименьшие баллы. В целом оценки страха и отвращения сильно коррелировали.
Более крупные виды, как правило, вызывали более сильные эмоциональные реакции, – по всем оцениваемым параметрам (страх, отвращение, красота) их оценки были выше. Но самая значительная статистическая разница в рейтингах страха и отвращения была между группой хелицеровых (пауки, скорпионы, другие паукообразные) и группой насекомых и ракообразных. «Это подтверждает идею о том, что хелицеровые воспринимаются как одна сплоченная группа, отличная от других членистоногих», – утверждает команда.
Но, по сравнению с подавляющим большинством пауков, скорпионы действительно представляют реальную угрозу, ежегодно убивая примерно 2600 человек. Скорпионы также являются древней группой, а их виды, к яду которых чувствительны млекопитающие, происходят из Африки и Ближнего Востока – так что наши далекие предки и представляющие опасность скорпионы могли эволюционировать бок о бок. «Боязнь скорпионов выглядит более оправданной, чем боязнь пауков», – пишет команда.
Конечно, данные этого исследования не показывают, что люди переносят на всех пауков страх и отвращение, эволюционно возникшие к скорпионам. Как признает команда, это существенный недостаток их работы. Но представленная интерпретация данных, по их мнению, рациональна. И по сравнению с другими теориями о том, почему множество людей так боятся пауков (больше, чем собак, например), эта теория, действительно, выглядит более убедительной.