Многие считают твердость характера и стойкость синонимами. Несгибаемый внутренний стержень, способность преодолеть трудности, способность не сломиться под ударами судьбы, выстоять, улыбаться и терпеть.
Есть искушение поверить, что пандемия проявила общий для всех недостаток твердости, проявляющийся, например, в том, что фондовые рынки все время штормит, а уровень тревоги у людей зашкаливает. Но реакция на штамм «омикрон» прямо противоположна: рынок акций быстро стабилизировался, на Бродвее идут шоу (по крайней мере пока), а плексигласовые забрала наших шлемов все еще довольно простенькие. За последние 22 месяца мы научились переваривать судьбоносные известия с относительным достоинством. Многие и не подозревали в себе такую способность.
Эксперты, изучающие жизнестойкость, ничуть не удивлены. Возможно, мы не столь непоколебимы, как, скажем, агент 007, но это только потому, что такой тип жизнестойкости «прекрасно смотрится на экране», но не имеет ничего общего с тем, как на самом деле происходит преодоление трудностей в реальной жизни, как считает Майкл Ангер, глава Центра Научных Исследований жизнестойкости Университета Дэлхаузи в Галифаксе, в Канаде.
На самом деле пандемия раскрыла некоторые важные факты о том, как работает жизнестойкость.
Устойчивость — это процесс
Становится ясным, что стойкость — это не какое-то отдельное качество характера, а процесс. «Люди любят болтовню об этих пяти волшебных качествах стойких людей и тому подобную чушь, — говорит Джордж Бонанно, заведующий лаборатории потерь, травм и эмоций в педагогическом колледже Колумбийского университета. — Но это неправда. Статистически это не выдерживает никакой критики».
Исследователи давно пытались определить черты характера человека, наделяющие его жизнестойкостью, но в итоге это только показало, что невозможно предсказать, кто действительно справится с последствиями травмирующего события, рассказывает Бонанно в своей новой книге «Конец травмы: как новая наука о жизнестойкости меняет наше представление о ПТСР». «Так много разных вещей, что вступают в игру, если речь идет о стойкости, — говорит Бонанно, — И для каждого это совершенно разные факторы, и они отличаются в зависимости от ситуации».
По словам ученого, жизнестойкость — это способность полноценно жить без длительных психологических трудностей после неблагоприятного события, и чтобы ее развить, люди должны быть гибкими. Опять же, это не врожденная, пассивная черта характера, это наше поведение. В отличие от резины или другого податливого материала, пишет он, «людей не просто можно согнуть. Мы можем сгибаться сами».
Другими словами, людям «приходится каждый раз разбираться: что вообще сейчас происходит и что с этим делать? И нам приходится всем этим заниматься и спустя какое-то время, потому что большинство действительно серьезных вещей, с которыми мы сталкиваемся, не ограничиваются одним часом», — говорит исследователь. Если например, вы попали в автомобильную аварию, последствия этого продолжатся после выписки из больницы. Это может изменить вашу работу, финансы или физические возможности.
Опыт формирует компетенцию
С приходом пандемии у нас было два размытых года, чтобы разобраться в самых эффективных механизмах выживания и приспособления — будь то соблюдение вечернего распорядка, отказ от просмотра новостей или регулярные прогулки с друзьями по графику. Мы так же поняли, что вещи, поддерживающие моральный дух, со временем меняются. Один из примеров от профессора Бонанно: в начале пандемии мы хотели держаться поближе к членам семьи, но со временем эта тенденция уступила место потребности в уединении и часам, проведенным в одиночестве для восстановления сил.
Сам по себе опыт пандемии создает положительную обратную связь, считает профессор Ангер: «Сейчас люди говорят об омикроне так: «Знаете, да мы переживем. Это же не зомби-апокалипсис»». Мировые лидеры и органы здравоохранения в целом рассматривают этот вариант как препятствие, а не как катастрофу.
Эксперты по устойчивости называют такой процесс приобретением «опыта и способностей справляться с будущими стрессовыми ситуациями», точно так же как неудачный экзамен в средней школе учит заплаканного ребенка лучше готовиться к дальнейшим экзаменам в старшей школе или колледже.
По мере развития стойкости, мы учимся сосредотачиваться на том, что действительно находится под контролем. Это может означать вакцинацию и ношение маски. А некоторые люди идут еще дальше, заставляя себя сохранять активность, высыпаться, ценить радостные моменты, — все это, опять же, может сработать для определенных людей в конкретный момент, но само по себе не гарантирует жизнестойкости. (Даже если вы выработаете такие положительные привычки, как, например, ежедневная медитация, это может в конечном счете помешать вашей стойкости, если, например, это входит в противоречие с другой уже работающей стратегией.)
И хотя это правда, что иногда у нас случаются временные срывы, мы чувствуем сильное раздражение, заедаем стресс или забрасываем работу по дому, это все не означает, что мы слабые или хрупкие, как может показаться со стороны. По словам профессора Ангера, устойчивость — это не когда мы вообще не переживаем. Мы вполне можем быть стойкими и при этом испытывать болезненные, глубоко дискомфортные чувства.
Жизнестойкостью обладает большинство людей
Еще один обнадеживающий факт о стойкости: это довольно распространенная штука.
Бонанно почти 30 лет исследовал поведение людей, которые пережили страшные события, такие как война, террористические атаки, природные катастрофы, потерю супругов, аварии. Он обнаружил, что большинство людей приходят в себя и способны хорошо жить даже после самых ужасных вещей.
Конечно, примерно у трети людей, после пережитого травмирующего опыта, проявляются признаки затянувшейся психологической травмы. Продолжительность и тяжесть пережитой травмы, количество ресурсов, которыми человек располагает, или его готовность экспериментировать в поисках подходящей для него стратегии преодоления — все это может повлиять на то, насколько жизнестойким может быть человек. Но десятки исследований, основанных на реальных событиях, показали, что в течение нескольких месяцев после разрушительного события две трети или более людей, переживших травму, отмечали низкий уровень проявления специфических симптомов, таких как проблемы со сном, проблемы с памятью или повышенную тревожность, которые в последствии сошли на нет. Еще меньшая часть людей отмечали высокий уровень симптомов дистресса, которые постепенно прошли в течение пары лет.
Роль сообщества, компании, правительства
Научные данные так же показывают, что стойкость зависит не только от участия самого человека в процессе выздоровления, но и от поддержки семьи, людей из круга общения и других «внешних факторов — хорошего правительства, хорошей научной базы, хорошего управления, веры в то, что общественные институты будут действовать наилучшим образом и в наших интересах, — сообщает Ангер, — все эти вещи могут показаться скучными и банальными, но в совокупности они действительно много значат для спокойствия людей и создают основу психического благополучия».
Пандемия вновь и вновь показывает, что общественные институты могут быть удивительной силой, поддерживающей прогресс, если, конечно, вам посчастливилось жить в нужной части мира, под руководством правильных лидеров.