Блайт Гроссберг в новой книге «I Left My Homework in the Hamptons: What I Learned Teaching the Children of the One Percent» говорит о современных подходах к воспитанию детей, а также о том, как можно сделать мир лучше и справедливее. Она сформулировала 5 ключевых моментов, изложенных в книге.
Дети слишком перегружены
Я говорю обо всех детях, а не только о том 1%, на котором сосредотачиваюсь в книге. В ней описаны ситуации немного более экстремальные: дети с Манхэттена и Бруклин-Хайтс, которые берут уроки сквоша в 5 утра до школы и после школы и даже путешествуют по стране или миру, чтобы поиграть в сквош. Но все дети, и особенно дети из среднего класса или выше, тоже оказываются перегружены всевозможными занятиями.
Сквош — один из тех видов спорта, который люди используют для поступления в конкурентоспособные университеты, поэтому ему уделяют такое огромное внимание. Но это лишь один из примеров того, как у детей нет времени заниматься тем, чем они хотят.
У детей нет времени, чтобы испытать состояние потока
Понятие «потока» популяризировано венгерско-американским исследователем и психологом Михаем Чиксентмихайи. Он обнаружил, что люди могут войти в состояние потока, и в этом состоянии они креативны и расслаблены. Частично состояние потока бессознательно — это то, что часто называют блужданием разума.
Общеизвестно, что важные идеи зачастую приходят в голову, когда мы бегаем, принимаем душ или поем. Это творческие мысли, открытия — именно в это время мы действительно растем и свободно ассоциируем что-то в своем сознании. Если дети находятся в состоянии стресса и их расписание перегружено, у них нет времени на такой поток, и они не смогут чувствовать себя полноценными в психологическом или интеллектуальном смысле. Мы многое теряем и вынуждаем терять их, перегружая расписание.
У состоятельных детей уникальный набор проблем
Исследования, проведенные, например, почетным профессором педагогического колледжа в Колумбии Сунией Лутар, показывают, что обеспеченные дети парадоксальным образом страдают от тех же проблем, что и дети, которым не хватает еды или безопасного жилья. Я ни в коем случае не утверждаю, что они живут так же, как дети на другом конце социально-экономической лестницы — но если мы хотим помочь всем детям, нужно признать, что богатые дети сталкиваются с собственными проблемами.
Так, в числе проблем состоятельных детей злоупотребление психоактивными веществами, эмоциональные проблемы, такие как беспокойство и депрессия, и чувство никчемности, которое возникает из-за мыслей, что они ничего из себя не представляют, что родители сделали все за них. Но достаток сам по себе признается Фондом Роберта Вуда Джонсона фактором риска для молодежи. Лутар постаралась разобраться, почему так происходит, и обнаружила, что родители в богатых слоях общества зациклены на достижениях и не дают детям той эмоциональной связи, которая им нужна.
Все родители похожи независимо от социального статуса
В книге я рассказываю о своем опыте воспитания сына с аутизмом. Я понимаю, что у родителей есть общие черты, независимо от их социально-экономической группы, и я думаю, что одна из них — страх. Страх, что завтра в мире сложится ситуация, где будет только один победитель: если один выигрывает, другой неизбежно проигрывает. Я думаю, всех родителей это беспокоит, особенно в мире, затронутом пандемией, а также в ситуации экологической, политической и экономической нестабильности. Нам нужно не бичевать себя за это, а просто признать, что многие решения относительно детей мотивированы этим страхом.
Что можно сделать в этой ситуации
Я думаю, что есть шаги, которые можно предпринять, особенно в отношении детей, с которыми я работаю — которые посещают частные или очень хорошие государственные школы. Один из ключевых моментов — им нужна возможность общаться с людьми из других социальных групп. Поскольку частные школы стоят весьма дорого, они доступны, как правило, только самой верхушке, за исключением некоторых детей, получивших стипендии. Эта ситуация лишает детей возможности познакомиться с другим образом жизни. А дети на самом деле становятся лучше, когда узнают, как живут другие люди, помогают им — хотя, безусловно, это не должно быть улицей с односторонним движением.
В своей книге я рассказываю о детях из элитной школы в Нью-Йорке, которые ходили в ближайший центр по вопросам гражданства и объясняли людям из разных стран, что нужно, чтобы сдать экзамены на гражданство. В тот день дети были собой очень-очень довольны. Некоторые из них реализовали таланты, о которых даже не подозревали. Один парень, который был последним учеником в классе, понял, что он весьма талантливый учитель. Другая девушка, которая хотела бросить испанский, поняла, что говорит на нем настолько хорошо, что легко может общаться с носителями языка. (Они также многому научились, потому что не знали многих ответов в тестах на гражданство.)
Поэтому, как бы много элита ни предлагала в своих местных сообществах, эти сообщества многое предлагают им в ответ, и я думаю, что общество слишком расслоено. Если у людей, особенно у детей, есть возможность выйти за пределы школы и отправиться к простым людям, это замечательно. Это трудно сделать во время пандемии, но мы должны признавать и поощрять такие возможности.
Еще нужно посмотреть на «спортивно-производственный комплекс». Сегодня в жизни детей из среднего и высшего класса так много спорта, что он отнимает семейное время — время, когда можно почитать или заняться чем-то другим, например, просто расслабиться и потусоваться с друзьями. Я думаю, что можно заниматься видами спорта, которые не требуют такого уровня стресса. Конечно, есть дети, для которых спорт — это билет в лучшую жизнь. Но это не относится к детям, о которых я пишу в книге. И, хотя спорт очень ценен, нам необходимо избавиться от этой спортивной индустрии, которая приносит много денег людям, управляющим ею, и не представляет ценности для детей.