Многие из нас боятся одиночества. Находиться в изоляции некомфортно и даже страшно. Чтобы понять, насколько сильно мы хотим этого избежать, можно вспомнить научное исследование, в котором людям давали выбор между разрядом электрического тока и 15 минутами размышлений в одиночестве. Не поверите, но многие выбрали электрошок.
Но есть и хорошие новости: находиться в одиночестве — это навык. И, как и любой другой навык, вы можете улучшить его с практикой. Оттачивание этого умения сейчас может помочь нам пережить зиму во время пандемии. Вместо того, чтобы бояться одиночества, можно погрузиться в него.
Пришлось ли вам отказаться от отпуска с семьей, чтобы сдержать новый всплеск коронавируса, или вы сидите на карантине из-за болезни, сложно не ощутить хотя бы кратковременный всплеск паники при мысли о том, что вы физически отрезаны от близких на несколько дней, недель или даже месяцев.
Это резонное чувство: социальное дистанцирование ужасно. Даже обсуждать нечего. На протяжении тысячелетий люди учились жить совместно, поэтому изоляция вредна для нас на физиологическом уровне.
Впрочем, можно признать, что некоторые опасения по поводу одиночества не уникальны для нынешней пандемии. Это страх, который скрывался в нас годами, поскольку мы разучились — или, возможно, никогда по-настоящему и не умели, — быть наедине с собой, в том числе со своими неприятными мыслями и эмоциями.
«Я думаю, что большинство из нас боится оставаться наедине с собой, потому что познание себя — очень пугающий процесс», — считает Джек Фонг, социолог, исследующий одиночество в Калифорнийском государственном политехническом университете. Чтобы избавиться от этого страха, мы включаем подкаст, смотрим телешоу либо обзваниваем друзей одного за другим.
Нам плохо в одиночестве по ряду причин. И в основном это не наша вина. Как говорит Дженни Оделл в своей книге «Как ничего не делать», мы живем в культуре, где вознаграждаются коммуникабельность и постоянное общение, а решение быть самому по себе вешает на вас ярлык неудачника, сумасшедшего и, возможно, безнравственного человека.
А оказавшись действительно в одиночестве, мы попадаем во власть экономики внимания — нас всюду окружают приятные возможности отвлечься. Избежать внутреннего мира сейчас легко как никогда, достаточно лишь кликнуть. Зачем скучать или грустить, если можно написать другу, посмотреть сериал на Netflix или позвонить кому-нибудь через Zoom?
И действительно, эти технологии — как бальзам от одиночества, который предлагают на каждом углу. Не поймите меня неправильно: они могут быть действительно полезными. Как я уже сказал, одиночество вредит нам как физически, так и морально. Я живу один, поэтому, чтобы сохранить рассудок, я регулярно хожу на танцевальные Zoom-вечеринки.
Тем не менее, кажется, эти уловки не приносят удовлетворения, потому что все они говорят о том, как избежать одиночества, а не о том, как… ну, просто побыть одному. И это заставляет нас еще больше бояться одиночества. Десятилетия исследований в области психологии научили нас, что попытка избежать неприятных эмоций — плохая долгосрочная стратегия. Мозг привыкает, что не может справиться с этой эмоцией, и наши страдания на самом деле только усиливаются.
Как можно использовать эту возможность не для того, чтобы избежать одиночества, а для того, чтобы погрузиться в него? Можно посмотреть на людей, которые придумали, как это сделать, задолго до того, как пришел коронавирус.
Чему мы можем научиться у людей, переживших одиночное заключение
Для начала стоит разделить добровольное одиночество и вынужденное. Многие люди, которые экспериментировали с первым, — отшельники и монахи, философы и художники, — могут научить нас быть наедине с собой. Но сейчас особенно поучителен опыт людей из второй категории.
Например, Кит Ламар, который провел уже 27 лет в одиночной камере тюрьмы особого режима. Важно подчеркнуть: я считаю, что одиночное заключение — это пытка, которую следует отменить, и на его фоне наша добровольная изоляция — просто отдых. Их просто нельзя сравнивать. Но недавно Ламар и Джейсон Резаян, журналист, который пережил одиночное заключение в иранской тюрьме, обсудили свой опыт в контексте сегодняшнего карантина, чтобы помочь нам пережить этот период. Давайте рассмотрим мысли Ламара:
Помещение в одиночную камеру означает, что вас бросили наедине с самим собой: вот вы носитесь туда-сюда, как люди в обычной жизни, и затем внезапно сталкиваетесь с самим собой и обнаруживаете, что во многих случаях внутри у вас нет ничего, чем можно занять себя. Все направлено вовне. Это то, что случилось со мной 27 лет назад, и то, что случается со многими, кто попадает в такую ситуацию — это все равно, что быть выброшенными в океан. Приходится учиться плавать. Приходится учиться как-то жить с самим собой.
Мне во многом повезло. В моей камере есть три полки с книгами и стол, за которым можно сидеть и писать. У меня много музыки, книг. Не чтобы отвлечься от себя, а чтобы погрузиться в себя глубже. Я рисую, тренируюсь, занимаюсь йогой, медитирую.
Я видел, как довольно много людей не справлялись с этим, сходили с ума. Но я пошел в другом направлении. Поэтому 27 лет спустя я все еще в здравом уме, силен и телом, и духом. Считаю, что основную роль в этом сыграли чтение и самосовершенствование. Вот в чем дело: оставаясь наедине с собой, вы часто осознаете, что подготовлены к этому куда лучше, чем ожидали. Многие системы не позволяют нам осознать свою собственную силу. И одиночество — хорошая возможность для людей воспользоваться этой силой. … Надеюсь, молодые люди, которые вынуждены сейчас сидеть дома, смогут заглянуть в себя и распутать этот клубок.
Это весьма мудрая позиция. И она перекликается со многими важными наблюдениями ученых об одиночестве за многие годы.
Во-первых, чтобы научиться быть в одиночестве, нужно признать, что вы «брошены наедине с собой», чтобы противостоять этой реальности, а не избегать ее. Затем нужно «что-то вложить в себя» — превратить уединение в продуктивную практику, которая позволяет глубже понять, кто вы и как развиваться дальше.
Исследователь Мэтью Боукер говорит нечто очень похожее в «Руководстве по одиночеству». По его словам, умение оставаться в одиночестве «подразумевает способность создавать значимый и ценный опыт во внутреннем мире».
Другими словами, нужно перестать считать, что одиночество что-то у вас отнимает, а искать то, что оно вам дает. А это ваше «я» — истинное «я», потому что, наконец, вы, а не кто-то другой, строите его. Вы больше не ищете внимания или одобрения других людей.
Психолог Д.В. Уинникотт часто проводил различие между «истинным я» и «ложным я». Не осознавая этого различия, мы смотрим на других людей, чтобы укрепить наше представление о том, кто мы есть. И именно они создают нашу идентичность. Когда мы одни — когда чужие суждения и предпочтения больше не влияют на нашу самооценку, — этого больше не происходит. Это может быть ужасно. Но это может быть и подарком. Потому что, когда ложное «я» исчезает, у вас есть шанс обрести свое истинное «я».
Чему мы можем научиться у людей, которые притворяются, что живут на Марсе
Психологи выяснили, что еще один ключевой компонент успешного одиночества — это четкое ощущение цели.
Исследователь из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Стив Коул изучает меры, призванные помочь людям справиться с одиночеством. Он обнаружил, что лучше работают те, что направлены не на уменьшение одиночества, а на усиление чувства цели. Вспомнив об одной пилотной программе, в рамках которой одиноких пожилых людей попросили взять шефство над учениками начальной школы, Коул сказал: «По секрету: эта программа на самом деле призвана помочь пожилым людям».
Философы давно отметили укрепляющий эффект ясного понимания цели. «Ницше говорил, что если вы найдете цель в своих страданиях, то сможете вытерпеть всю сопутствующую им боль, — напоминает социолог Фонг. — Когда люди не видят цели в своих страданиях, они приходят в ужас».
В 2003 году Кейт Грин переехала в геодезический купол на вершине гавайского вулкана, где провела четыре месяца, изображая из себя астронавта на Марсе. Этот эксперимент профинансировала NASA. Там хотели понять, как люди переживают изоляцию, чтобы реальные миссии не заканчивались только потому, что кому-то стало одиноко. В недавнем эссе Грин рассказывает, как трудно ей было жить в куполе. Находясь в разлуке с близкими и не получая четкой информации от организаторов, ей не всегда удавалось сохранять чувство цели. Но как только это чувство возвращалось, все изменялось:
Мысль о том, что наша миссия может принести пользу для будущего освоения космоса и, возможно, имеет важное значение для всего человечества, помогала мне крепко стоять на земле, когда мне хотелось летать, и взлетать, когда я чувствовала тяжесть и уныние. Я осознавала себя частью чего-то исторического, потенциально грандиозного для других людей — и это было так удивительно, что этого ощущения вполне хватало, чтобы сосредоточиться.
Билли Барри почти 50 лет живет один в заброшенной шахтерской лачуге высоко в Скалистых горах. По его словам, каждому нужно за чем-то следить. В его случае это окружающая природа. Сколько выпало снега сегодня? Какие животные побывали здесь в этом месяце? Десятилетиями он отслеживал ответы на эти вопросы, и его записи повлияли на науку об изменении климата.
Теперь он предлагает людям справляться с пандемией, участвуя в добровольных научных проектах — например, CoCoRaHS, где отслеживают количество осадков. «Я это определенно рекомендую, — говорит он. — Вы берете небольшой датчик дождя, кладете его на улицу и становитесь частью сети, где тысячи других людей делают то же самое, что и вы, в то же время дня».
Он и Грин также подчеркивают важность рутины — небольших ежедневных ритуалов, которые дают нам ориентацию во времени и формируют режим дня.