Пандемия коронавируса порождает множество слухов и теорий. Одни говорят, что вирус искусственно создан правительством Китая, другие — что угроза его сильно преувеличена. В экстремальных проявлениях этих теорий появляются каннибалы и педофилы-сатанисты, люди-ящерицы, замаскированные под корпоративных лидеров и знаменитостей, а также злые ученые и правительства, которые сговорились использовать Covid-19 в своих темных целях.
Примерно 50% американцев твердо верят хотя бы в одну теорию заговора, а может быть, эта цифра даже занижена. Тем не менее психологи плохо разбираются в типах людей, которые легко покупаются на большую ложь, особенно в совсем уж фантасмагорических версиях.
В ходе самого полного на сегодня анализа людей, склонных верить в заговоры, исследовательская группа в Атланте набросала несколько личностных профилей, которые выглядят не похожими друг на друга. Один из них нам знаком: коллекционер несправедливостей, импульсивный и самоуверенный, который стремится разоблачить наивность во всех, кроме себя. Другой менее привычен: более обособленная, тревожная фигура, капризная и отстраненная, вероятно, старшего возраста и живущая в одиночестве. Также был обнаружен элемент реальной патологии — «расстройства личности», если говорить на психиатрическом жаргоне.
«На фоне всей этой сумасшедшей политики и поляризации теории заговора играют все более важную роль в мышлении и поведении людей, чем когда-либо, — говорит психолог-исследователь из Университета Эмори Шона Боуз, возглавлявшая исследовательскую группу. — И пока не было единого понимания психологических основ веры в заговоры. В нашей работе мы попытались решить эту проблему».
Теории заговора, конечно, стары, как мир. По мнению некоторых ученых, в те дни, когда сообщества были маленькими и уязвимыми, требовалось быть начеку в отношении скрытых заговоров. Можно сказать, это было вопросом личного выживания. В современную эпоху вера в заговоры и паранойя стали центральными элементами политических движений, считали такие ученые, как Теодор Адорно и Ричард Хофштадтер.
Психологи всерьез занялись этой темой только в последнее десятилетие или около того, и их выводы носят разрозненный характер и примерно соответствуют общепринятому мнению. Люди часто принимают веру в заговоры как утешение после глубоких обид. Теории заговоров дают некий психологический якорь, чувство контроля, внутреннее повествование, помогающее разобраться в мире, который кажется бессмысленным.
Вера в то, что фармацевтические компании создают болезни, чтобы продавать свою продукцию, например, помогает сформировать отношение к серьезным, реальным болезням, которые появляются вроде бы невесть откуда. Кажется, нам нужно как можно скорее разобраться с теориями заговора в связи с пандемией и ее ролью в политике разных стран. Ведь эти ложные убеждения могут привести к тому, что миллионы людей будут игнорировать советы системы здравоохранения. «Это идеальный шторм, поскольку теории заговора направлены на тех, кто боится заболеть, умереть или заразить кого-то еще, — говорит бихевиорист из школы бизнеса Университета Реджайны Гордон Пенникук. — И эти страхи отвлекают людей от оценки достоверности контента, который они читают в интернете».
В новом исследовании под названием «Заглядывая под шапочку из фольги», опубликованном в Journal of Personality, Шона Боуз, Скотт Лилинфельд и их команда провели серию стандартизированных опросов личности почти у 2000 взрослых.
Исследование состояло из двух элементов. Сначала ученые оценили склонность каждого человека к теориям заговора. Участников просили оценить вероятную правдивость таких общих утверждений, как «иногда свидетельства и слухи об НЛО планируются или инсценируются для того, чтобы отвлечь общественность от реального контакта с инопланетянами», или «правительство делает из людей козлов отпущения, чтобы скрыть свою причастность к преступной деятельности». Затем добровольцев попросили сделать то же самое в отношении заявлений о конкретных событиях, таких как «американские власти намеренно создали эпидемию СПИДа и распространили ее среди чернокожих и геев в 1970-х годах».
В исследовании участвовали добровольцы, набранные как онлайн, так и лично в Университете Эмори. Около 60% получили низкие баллы, означающие, что они устойчивы к подобным теориям, а оценки остальных 40% — средние или выше среднего.
На втором этапе исследовательская группа раздала участникам несколько стандартных опросников личности. Один из них касался общих, довольно устойчивых черт, таких как сознательность и общительность, второй — таких настроений, как тревога и гнев, а третий — крайностей, например, нарциссических наклонностей. («Мне часто приходится иметь дело с людьми менее важными, чем я».)
Исследовательская группа измерила, какие аспекты личности наиболее сильно коррелировали с более высокими уровнями восприимчивости к теориям заговора. Например, такие качества, как сознательность, скромность и альтруизм, связаны с восприимчивостью человека к теориям заговора очень слабо. Для уровней гнева или искренности и вовсе не нашлось очевидной связи, как и для самооценки.
«Имейте в виду, что личностные тесты — не самый лучший способ измерить то, что мы не очень хорошо понимаем, — говорит Боуз. — Они дают смазанную картину, особенно в первый раз».
Черты личности, которые оказались прочно связаны с верой в заговоры — наши обычные подозреваемые: эгоцентричная импульсивность, хладнокровие, повышенная депрессивность и тревожность. Еще один тип был получен из анкеты, направленной на оценку расстройств личности — модель мышления, названная «психотизм».
Психотизм — это основная черта так называемого шизотипического расстройства личности, которое частично характеризуется «странными убеждениями и несуразным мышлением», а также «параноидальными идеями». Говоря языком психиатрии, это более легкая форма полномасштабного психоза, периодического бредового состояния, которое характерно для шизофрении. Это образец архаического мышления, который выходит далеко за рамки банальных суеверий; его представителей общество обычно считает неуравновешенными или из ряда вон выходящими.
Со временем, возможно, какой-нибудь ученый или терапевт попытается поставить диагноз тем, кто верит в теории заговора, дико не соответствующие действительности. Пока, по словам Пенникука, достаточно знать, что люди, когда их что-то отвлекает, гораздо проще пересылают друг другу заголовки и статьи, вообще не проверяя источники.
«Как правило, люди не хотят распространять ложный контент, — говорит он. — Но в такое время, когда люди обеспокоены вирусом, заголовки вроде «Витамин С лечит Covid» или «Это все обман», как правило, широко разлетаются. В конце концов, эти вещи доходят до «безумного дядюшки», который затем делится ими со своими единомышленниками.
Теории о секретных правительственных заговорах, вероятно, никогда не выйдут из моды, и в какой-то степени они служат защитой от реальных заговоров, официальных и иных. Что касается мультяшных кровососов, то они, вероятно, тоже никуда не денутся. У них есть своя аудитория, и в цифровую эпоху ее участники быстро найдут друг друга.