Джанетт Садик-Хан, директор Bloomberg Associates и бывший руководитель Департамента транспорта Нью-Йорка
Эта пандемия бросает нам вызов, но также дает уникальную возможность изменить курс и частично снизить ущерб от движения транспорта, пробок и выбросов. Я работаю с мэрами по всему миру, чтобы улучшать качество жизни в их городах, и главное, на что мы обращаем внимание во время кризиса COVID, это транспорт. Всего 10 лет назад, когда я возглавляла департамент транспорта в Нью-Йорке, закрытие автомобильного движения через Таймс-сквер в пользу пешеходов было на первой полосе газет в течение нескольких недель. Теперь города по всему миру переходят к улицам без автомобилей в рамках реабилитационных мер. Не потому, что это приятно или поддерживает какую-то политическую повестку, а потому, что доступные улицы лучше и для бизнеса, и для жизни. И все то, что делает велосипед и ходьбу привлекательными во время пандемии — они устойчивы, надежны, доступны и позволяют соблюдать дистанцию, — можно было сказать и до пандемии. Пандемия может дать городам преимущество на новом пути развития.
Милан объявил, что планирует перевести 42 километра улиц в протяженные тротуары и велосипедные дорожки. Мэр Парижа Анна Идальго создала сеть велосипедных дорожек протяженностью 450 километров, закрыла улицу Риволи и превратила ее в зону, свободную от автомобилей. В Лондоне при мэре Садик-хане быстро расширяются тротуары. Богота удваивает свою программу велосипедных дорожек. Около 50 американских городов создали сотни миль адаптированных улиц, где можно гулять и ездить на велосипеде. Поэтому, на мой взгляд, мы рассматриваем улицы как жизненные артерии, а не просто как способ добраться из пункта А в пункт Б.
С исчезновением пробок можно увидеть все скрытые возможности: расширенные тротуары, велосипедные и автобусные полосы, а также общественные места. Несколько поколений мы ориентировались на автомобили, но это не дело. С этой точки зрения нам никогда не хватит денег, парковочных мест, бетона, асфальта и стали. Города не приспособлены для того, чтобы все ездили на автомобилях. Большая проблема городов заключается в том, что мы не используем пространство, которое у нас есть, эффективно. На многих улицах Нью-Йорка 90% трафика приходится на пешеходов, но они получают только 10% площади улиц. Мы можем перепроектировать улицы так, чтобы на них было больше места для прогулок, езды на велосипеде и выделенных полос для движения автобусов. Мы можем сделать это, и мы можем принести новую жизнь на улицы города, сохраняя при этом движение транспорта, работу и экономику.
Самыми устойчивыми будут не те города, где самые умные технологии или дороги, сделанные из пластика вместо асфальта. Это будут те города, где машина просто не нужна. Когда вы делаете выбор в пользу таких средств передвижения, как езда на велосипеде и ходьба, вы также делаете выбор в пользу локальной экономики, более тесных сообществ и общественной безопасности.
Кимберли Доуделл, директор архитектурной фирмы HOK
Коронавирус так сильно повлиял на самые густонаселенные места, такие как Нью-Йорк, не только ввиду плотности населения. Проблема скорее в переполненности, и это больше связано с экономикой, чем с городским дизайном. К примеру, у вас есть квартира, рассчитанная на одного или двух человек, но из-за экономических условий в ней живут три или четыре человека, и это создает среду, которая способствует ускорению темпов заболевания. Вот некоторые вещи, о которых следует помнить, думая о дизайне будущего: как создавать больше возможностей для жизни в менее перенаселенных условиях? Гонконг густонаселенный, но там нет таких результатов, которые мы наблюдаем в США.
Нам необходимо взглянуть шире на политику зонирования и на финансовые результаты. Когда политическая среда позволяет застройщикам получать прибыль в более просторных местах, мы можем более активно говорить о конкретных дизайнерских решениях.
Все эти решения принимаются за политическим столом. В конечном счете девелоперы вынуждены делать то, чего от них требуют политики. Вот где архитекторы могут оказывать больше влияния.
Рейчел Гаттер, президент Международного института строительства WELL
Невозможно спроектировать города так, чтобы совсем избежать COVID-19. У вас в здании могут быть воплощены самые лучшие практики, в организации — самые лучшие методы организации пространства, но когда внутрь попадает зараженный человек, который кашляет или чихает, эти вещи не помогут, если вы стоите в пределах досягаемости. Нужно признать, что главное в текущей ситуации — найти лучшие решения того, когда безопасно допускать других людей обратно в наши пространства.
Я вижу, что эксперты прогнозируют масштабные изменения в рабочей среде и других местах, которые, по моему мнению, преувеличены. Когда угроза COVID-19 будет устранена, мы должны быть очень осторожны при уплотнении городов. Это может оказаться катастрофой с социальной, финансовой и климатической точки зрения.
Использование дезинфицирующих средств для рук и тому подобное, что абсолютно уместно сейчас, не может быть стратегией, рекомендуемой навечно. Я также вижу риск, когда управляющие фирмы, дизайнеры, архитекторы говорят людям: «У всех должны быть маленькие кабинеты, больше никаких опенспейсов». Я абсолютно не согласна. На примере Китая мы видим, что с уменьшением угрозы люди в значительной степени возвращаются к нормальной жизни, что, вероятно, неплохо. Долгосрочные стратегии — это улучшенный протокол уборки, бесконтактные устройства, особенно в уборных. Нам, безусловно, следовало бы улучшить вентиляцию в большинстве зданий, но, тем не менее, если мы будем стараться таким образом уничтожить все проявления COVID-19, энергетический след этих зданий будет астрономическим. Так что нам нужно найти баланс между заботой о собственном здоровье и о здоровье планеты.
Самое главное, что может сделать любой работодатель — проводить политику, которая поощряет людей оставаться дома, когда они болеют, и культуру, поддерживающую это.
Джозеф Аллен, профессор Школы общественного здравоохранения им. Т. Хана в Гарварде, соавтор проекта «Здоровые здания: как внутренние помещения влияют на производительность и продуктивность»
Впервые в истории каждый человек в мире осознает, как на наше здоровье влияет среда внутри помещений. Прямо сейчас акцент делается на инфекционном заболевании, как и должно быть. Но, по моему мнению, впоследствии это превратится в разговор о том, «что еще происходит в этом здании», и «как это здание, акустика, освещение, химические вещества в мебели, на которой я сижу, поддерживают мое здоровье».
Мы жили в эпоху «больных зданий» с тех пор, как в 70-е годы приняли решение о вентиляции в ответ на энергетический кризис. Мы начали ужимать ограждающие конструкции здания и перекрывать подачу воздуха. Нам необходимо увеличить количество воздуха, поступающего внутрь, чтобы воздух был чище. В школах плохая вентиляция. Большинство зданий соответствуют минимальному стандарту вентиляции. Это нужно менять.
Мы знаем, что более высокие показатели вентиляции связаны с более низкой передачей инфекционных заболеваний, улучшением когнитивных функций, а также с тем, что люди реже пропускают работу. Так что спрос уже есть.
Сегодня решения о строительстве в значительной степени принимаются на стороне объекта, а они сконцентрированы на энергии, а не на здоровье и производительности работников. У генерального директора может быть другой взгляд на эти вопросы, потому что он видит пользу для всей компании.
Каждая третья смерть [связанная с COVID-19] в США касается людей в домах престарелых. Девять из десяти крупнейших кластеров находятся на мясокомбинатах или в тюрьмах. Люди в сообществах с низким доходом в 10 раз чаще заболевают COVID. Нужно использовать эти новые данные, чтобы более целенаправленно поддерживать места и людей, которые больше всего пострадали. Начать оказывать точечную поддержку. Мы обязаны помогать тем, кто наиболее уязвим, и тем самым — населению в целом.
Энди Коэн, содиректор Gensler
Мы прямо сейчас работаем во многих офисах. У нас есть 10 тысяч клиентов по всему миру, и они все приходят к нам и спрашивают: «Как должен выглядеть первый день в офисе?» У нас есть рекомендации, что можно сделать, чтобы изменить окружающее пространство.
Одно из основных изменений — использование технологий для создания бесконтактной среды. [Помимо] наклеек на пол и разделения рабочих мест перегородками между столами, мы говорим о биометрическом сканировании, распознавании лиц, чтобы сотруднику не нужно было ни к чему прикасаться, чтобы войти или выйти. Мы говорим о распознавании голоса, поэтому, когда вы садитесь в лифт, вы просто говорите: «Я еду в 412», и вам не нужно нажимать кнопку. Мы говорим о технологии жестов, которая работает по типу дозаторов мыла в туалетах, чтобы вы могли не касаться дверей, чтобы их открыть.
Мы также много говорим о фильтрации воздуха и использовании воздуха с улицы, чтобы сделать среду в зданиях более здоровой. Мы говорим о проверках в лобби. На входе должна быть централизованная зона проверки или мониторинга. Мы говорим о важных протоколах уборки помещений и использовании материалов, которые легко очищаются. Технологии, здоровье, хорошее самочувствие и вентиляция — вот три ключевых области, к которым мы возвращаемся снова и снова.
Томас Вольц, владелец фирмы Nelson Bird Woltz Landscape Architects
До пандемии я около полугода проводил в дороге — ездил на стройки, на встречи, на лекции и так далее. Теперь все это время я уделяю продуктивному проектированию: я рисую больше, чем за многие годы до этого, а также разговариваю один на один с сотрудниками и клиентами. Каждый может связаться со мной в любое время. На самом деле очень здорово, что я могу дать клиентам даже больше, работая удаленно.
События двух месяцев встряхнули нас, но не остановили то, что должно было стать долгосрочным проектом, рассчитанным на 100 или 200 лет. Мы решаем проблемы наших клиентов прямо сейчас, смотрим на амфитеатры, места для собраний, террасы для уличных кафе и тому подобное. Мы моделируем их деятельность с социальной дистанцией или без, создавая пространства, в которых можно разместить скамейки, стулья, столы и более гибкие элементы для сокращения или расширения дистанции, в зависимости от потребностей. Мы стараемся спроектировать пространства, которые будут актуальны в течение следующих 100 лет.
Я беспокоюсь о небольших некоммерческих организациях, управляемых яркими и страстными людьми, об образовательных центрах и исторических ландшафтах, которые зависят от пожертвований. У них нет государственных или налоговых поступлений, как у городских парков, но они так важны в культурном отношении. И в более широком смысле я беспокоюсь о том, что мы потеряем достижения последних нескольких десятилетий — чувство общности, растущее в городах, в которых мы работаем. Я беспокоюсь о том, что мы потеряем достижения в области устойчивого развития, если будем жить более разрозненно, избегать общественного транспорта и публичных собраний. Есть что-то здоровое для общества, когда мы работаем вместе в гражданской сфере. Нам нужно, чтобы эти общественные пространства были безопасными, красивыми и доступными для каждого.