Для ценителей лингвистки COVID-19 — это потенциальный научно-фантастический сюжет. Подумайте: миллионы семей месяцами сидят взаперти — как они все будут разговаривать, когда выйдут наружу? Ведь латынь стала французским языком, когда люди на территории Франции достаточно длительное время разговаривали больше друг с другом, чем с носителями языков из других мест. Шаг за шагом появился язык, который отличается от языков Испании или Италии. Если люди сидят дома несколько месяцев подряд, разве не начнет у них появляться собственный сленг, колеровка гласных и многое другое?
При всех своих сложностях язык не разделится на разные диалекты из-за того, что люди меньше взаимодействуют. Пространственное расстояние — не главное. Коммуникационные технологии позволяют общаться с другими людьми в любое время, и многие взрослые американцы тратят сегодня почти столько же времени на Zoom и FaceTime, сколько раньше на живое общение с людьми. Если и когда мы выйдем на улицу, мы будем использовать язык так, как и всегда.
Но пандемия все равно изменит язык, в широком смысле этого слова, но не среди взрослых. Этот кризис вполне может повлиять на разнообразие языка. В Америке, например, каждый четвертый ребенок живет в семье, где основной язык — не английский. Тем не менее, эти языки, как правило, не главенствуют в семьях, если только они не живут в крупных сообществах носителей, например, испанского и мандаринского языков или в чуть более изолированных сообществах, говорящих на идише и немецком.
Многие дети в двуязычных семьях выучивают язык своих родителей, бабушек и дедушек в функциональном плане. Они могут свободно общаться на базовом уровне, но никогда не овладевают языком так, чтобы обсуждать сложные темы, а также упускают многие нюансы грамматики. Лингвисты называют это «унаследованным языком». Люди, говорящие на каком-либо языке только на этом уровне, редко передают его своим детям, даже если создают семью с носителем того же языка.
Члены семьи часто тревожатся, видя, что их дети достигают только такого уровня в своем родном языке, если вообще достигают. Для носителей испанского и китайского языков ситуация несколько проще благодаря тому, что на их языках широко доступны разные медиа. Кроме того, они могут жить в районах, где критическая масса людей говорит на соответствующем языке, где на нем написаны таблички на зданиях и так далее. Однако для носителей польского, иврита или тагальского такое маловероятно. Если дети, выросшие в Америке, хотят говорить на родном языке лучше, чем на уровне «наследования», им придется проводить все каникулы в стране, где говорят на этом языке, если только они не живут в необычной изоляции в более крупном сообществе, которое сохраняет такие языки, как идиш.
Обратите внимание, однако, что эпидемия коронавируса создает нечто близкое к такой изоляции. Дети, не очень хорошо владевшие бенгальским или датским языком, теперь проводят куда больше времени с родителями (а в иммигрантских общинах и с бабушками и дедушками) и впервые за все время могут использовать родной язык каждый день. Я слышал от многих родителей, как они рады видеть, что дети начинают гораздо лучше — или как минимум просто лучше — говорить на родном языке. Летнее погружение в языковую среду может творить чудеса, о чем свидетельствуют ветераны знаменитой языковой программы Мидлбери-колледжа. Карантин можно сравнить с двумя летними каникулами, и в миллионах домов по всему миру проходят мини-программы Мидлбери.
Не многие будут рады такому наследию вируса. Если такой вид изоляции будет необходим волнообразно до тех пор, пока не появится вакцина, и особенно если в ближайшем будущем возникнут другие пандемии, которые вынудят вырвать детей из формального школьного обучения на несколько месяцев, то возрастающая вербализация использования языка укоренится еще глубже, чем раньше.
Дистанционное обучение идет не слишком хорошо. Дети высокообразованных родителей, дома которых забиты книгами, могут это пережить — они и так получают знания в основном пассивно. Однако таких детей не большинство, несмотря на то, что люди этого класса непропорционально широко представлены среди тех, кто пишет о судьбе детей во время этого кризиса. Я преклоняюсь перед педагогами, которым внезапно пришлось перенести обучение в интернет. Учителя моих детей сделали это лучше, чем я когда-либо мог (или сделал как преподаватель колледжа).
Тем не менее, для большинства детей идея, что онлайн-обучение — это не идеальная, но работоспособная замена, выглядит нелепо. Задания, показываемые на экране, необходимость нажимать на маленькие кнопки, «письмо» на клавиатуре, а не ручкой, никто лично не направляет учеников от одного занятия к другому, никаких вопросов, непосредственно адресованных живому человеку — все это слишком мало привлекает большинство молодых людей. Онлайн-обучение в качестве нормы — это катастрофа.
Или, по крайней мере, кризис в развитии формального освоения языка, которое считается одной из основных функций школы. Дома учатся болтать, в школе учатся говорить, особенно дети из малообразованных семей. Дома пишут, как придется, в школе учатся составлять текст, который представляет вас миру как серьезного человека. Люди генетически запрограммированы на разговоры, а обычные разговоры действительно сложны и многозначны. И все же современная цивилизация предъявляет требования к гражданам в освоении вторичного уровня общения, формального.
И этот уровень только отчасти связан с умными словами и знанием, где поставить запятую. В школах детей учат не только писать и читать, но и находить расширенные аргументы и находить последовательность во взглядах, которые выглядят незнакомыми. Сочинения на тему, как вы провели лето, или ответы на вопросы об опылении могут показаться тривиальными — пока вы не представите, что растущий ребенок не делает ничего такого, а только говорит. Это другой способ существования в мире.
Если мы видим начало того, что через 10 или 15 лет будет называться «коронавирусным поколением» детей, которым постоянно приходится уходить на много месяцев на онлайн-обучение, то я рискну предсказать — наряду с педантами, требующими называть это «поколением COVID» — понижение успеваемости в образовании. Онлайн-обучение, которое продлится, скажем, половину учебного года, будет иметь ощутимые последствия: давно известно, что ученики из менее «книжных» семей переживают «летний спад», возвращаясь в школу осенью. Сегодняшние COVID-дети уже испытают двойной летний спад, ведь перерыв составит в лучшем случае полгода.
Он не повлияет на их способности к обычному общению, однако станет серьезным ударом по искусству формального выражения. Мы уже видели, как изменилась, например, норма электронных писем — от длинных посланий в 1990-х годах к кратким текстам, ставших привычными примерно в 2005 году. Многие люди, которые нормально относились к длинным имейлам, сегодня предпочитают краткие тексты, а люди в возрасте до 25 лет часто считают, что не только электронная почта, но и Facebook слишком многословны. Теперь в почете краткость и Instagram. Формальный язык — это, можно сказать, навязанное, а не естественное состояние языка, и его лучше всего изучать, начиная с детства. Когда общество не использует формальный язык в обиходе, редко кто осваивает его добровольно. Мы устроены для того, чтобы просто говорить, и писать столько же, сколько говорим, при помощи технологий.
Это будет поколение, которое еще лучше, чем предшествующее, сможет видеть картину, рисуемую одним предложением, приверженное Instagram, TikTok и Quibi. Можете не сомневаться, там будет много креатива, вибрации и даже поэзии. Со здоровым налетом просторечия. Это поколение, например, окончательно устранит старомодную традицию рукопожатий в пользу неформальных приветствий, таких как кивки, разнообразные удары локтями и грудью и другие стратегии с «уличным» колоритом.
Тем не менее, нынешний вирус отвлекает огромное количество этих детей от языкового аспекта, который служит воротами к сильным текстам и убедительному самовыражению. И если в будущем мы столкнемся с такими же разрушительными пандемиями, это периодическое отвлечение от реального школьного обучения может привести к тому, что умы школьников изменятся навсегда.
Несмотря на то, что дети из двуязычных семей будут все лучше разговаривать с бабушками и дедушками, вирус не заставит американцев говорить по-другому. Скорее из-за COVID-19 многие дети будут сильнее ориентированы на устное общение, чем если бы они ходили регулярно в школу. Их языковые навыки будут динамичными и творческими. Но они упустят преимущества более искусственных, но полезных аспектов языка, которые большинство учеников получают в школе.